Из России в Индию. Пешком, под парусами и в седле: о 103-х путешественниках и 4-х великих навигаторах - Валентин Осипович Осипов

заманивает читателя – печатает в самом начале статьи: «Самая большая радость в детстве – в первый раз попасть в театр…»

Затем одно за другим водопадные шло:

– оценка древней драматургии Индии от француза Леви: «Особенность Индии выразилась вся в ее драматургическом искусстве, в нем она сосредоточила свои верования, учение, свои учреждения»;

– «Искусство должно идти к тому, чтобы приобрести наибольшую сумму чувств при возможно малом действии»;

– «Калидаса написал три совершенные драмы, которые навсегда драгоценным талисманом, игрою своих блестков живописующих породившую его Индию»;

– «Утонченник из утонченников, нежнейший Калидаса…».

И ещё, ещё такого же рода высказывания.

1912–1913. Путешествия по Индии. Заочность индийских чувств оказалась явно недостаточной поэту: в дорогу!

Выделю: он уезжал в далёкую страну, как узнаем, не «налегке».

Бальмонт посещает Мадрас, Агру, Банарес, Дели. Он очень гордился, что побывал у дерева Бодхи, где, как предписано преданиями, Будда достиг совершенства.

Потом в печати появились впечатления от путешествия. Кое-что изложу в отрывках. Так как впечатляют они своей изощренной образностью-метафорами.

– Вот острое сопоставление: «Первое впечатление от Англии будет туман, холодное молчание, нудное чувство долга и отвратный вид мясной лавки.

А в Индии меня сразу встретят юноши. Похожие на стебли, женщины, похожие на сказки, глаза, в которых безмолвие поёт, прудки, на которых нет счёта белым лотосам»;

– Или: «В этой стране, где содружны цветы, птицы, звери, души, гении, ветры и боги…»;

– Или слова как строки из гимна: «Нет Индии без лотоса, лианы и священной смоковницы, без поклонения солнцу и огню, без почитания всех живых существ…»

Индийские впечатления… Еще прелестный образец – стихотворение «Индийский мотив»:

Как красный цвет небес, которые не красны,

Как разногласье волн, что меж собой согласны,

Как сны, возникшие в прозрачном свете дня,

Как тени дымные вокруг яркого огня,

Как отсвет раковин, в которых жемчуг дышит,

Как звук, что слух идет, но сам себя не слышит,

Как на поверхности потока белизна,

Как лотос в воздухе, растущий ото дна,

– Так жизнь с восторгами и блеском заблужденья

Есть сновидение иного сновиденья.

Как же тонко воссоединились здесь и поэзия, и философия!

Бальмонт свою любовь к Индии выражает даже тем, что рискнул на такую фразу с именем замечательного писателя: «Любовно приникая к многоликой иконе бытия, Аксаков говорит как родной брат индуса…» Это в статье «Русский язык»

язык».

Не турист! Выделю: странствия поэта по Индии обогащены не только впечатлениями туристкого обряда.

Бальмонт здесь трудится! Настойчиво познает необычную культуру. В газетном интервью он поведал: «В Индии мне удалось сделать большую работу – перевести русскими стихами древнюю санскритскую сказку «Жизнь Будды» Асвагоши».

Много интересных свидетельств о путешествии содержат его письма родственникам и друзьям. Бальмонт, оказывается, собирает этнографические и антропологические коллекции, изучает местный фольклор, памятники древней культуры, делает фотографии для будущей книги: «Я привез превосходные фотографии различных буддийских изваяний».

Индия тут же озвучивала себя Бальмонту. Город Бенаресе, например. Вот поэто-путевой отчет о пребывании здесь: пишет здесь несколько «индийских» стихотворений. Одно из самых выразительных поэтических отчетов – это стихи, посвященных Гангу; могучая река заинтересовывала своей особизной: место паломничества. Читаем же:

С вершин небес упал на Землю Ганг.

И браманы в нем черпают отвагу

Читать миры, смотря умом во влагу…

Мечта звенит. Священный вьется дым.

Как хорошо быть в ладе с Мировым!..

Нет, не зря русский поэт Константин Бальмонт отдал свою тонкую душу странствиям по Индии.

1914. Первая мировая война. Индия однако всё не покидает поэта. Он продолжает обогащать российскую культуру индийскими шедеврами:

– Камерный театр прославленного режиссера А. Таирова ставит «Сакунталу» в переводе поэта. Замечу: главную роль Сакунталы исполняла знаменитая актриса Алиса Коонен.

– В 1916-м печатает в своём переводе три драмы Калидасы. Это значимая заслуга знаменитых издателей-просветителей М. и С. Сабашниковых.

Поэт был проповедником убеждений – культура Индии ближе к культуре России, чем любая иная в Западной Европе. Высказал даже такое в стихах «Литургия красоты»:

Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечно-именные боги,

Но Брама – Индиец, а я – Славянин.

Совпадают ли наши дороги?

Ответ поэта был очевиден читателям: да!

В одном из стихотворений признавался:

Я полюбил индийцев потому,

Что в их словах – бесчисленные знанья,

Они растут из яркого страданья,

Пронзая глубь веков, меняя тьму…

Чем закончить эту с именем Бальмонта главу? Пожалуй, что отличным итогом станет знакомство со стихами «Индийский мудрец». Я уверовал, что здесь сполна и мудрость поэта из России:

Как золотистый плод, в осенний день дозревший,

На землю падает, среди стеблей травы,

Так я, как бы глухой, слепой, и онемевший,

Иду, не поднимая головы.

Одно в моих зрачках, одно в замкнутом слухе;

Как бы изваянный, мой дух навек затих.

Ни громкий крик слона, ни блеск жужжащей мухи

Не возмутят недвижных черт моих.

Сперва я, как мудрец, беседовал с веками,

Потом свой дух вернул к первичной простоте,

Потом, молчальником, я приобщился в Браме,

И утонул в бессмертной красоте.

Четыре радуги над бурною вселенной,

Четыре степени возвышенных надежд,

Чтоб воссоздать кристалл из влаги переменной,

Чтоб видеть мир, не подымая вежд.

…Мне, когда был издателем, посчастливилось получить письмо дочери Бальмонта с драгоценным подарком – не изданным стихом отца.

Выделю: она передала громадный архив своего отца государству.

Глава 19. Княгиня Щербатова с риском для жизни

Он сказал, что музыкант (на рынке) импровизирует песню о том, как русские придут в Индию и прогонят англичан.

Из записок кн. Щербатовой

34 сюжета:

Женщина многих страстей* Восхищения и разочарования * По кромке смертной опасности * На базаре * Цена Павлинного трона * Критика Тадж-Махала(!)* Эверест* Англичане* И другое.

Действующие лица кроме путешественницы:

Проводники. Торговцы. Ремесленники. Индийцы-христиане. Князь Щербатов – соавтор. И другие.

Одна из богатейших помещиц России вдруг отправилась в путешествие по Индии. С мужем.

Вполне возможно, что поначалу возмечтала приобщиться только и всего, что к экзотике.

Но отдельный салон-вагон с мягкими диванами сопровождал чету лишь несколько станций. Супруги удивили: отвергли слонов